Сегодня мы снова поговорим о частной космонавтике России. Мы уже писали о таких компаниях как: «КосмоКурс», «Лин Индастриал», «Азмерит» и «Гаскол», а также о проектах «Маяк» и Quazar Space. Сегодня мы расскажем об ещё одной компании — СПУТНИКС. Это компания, которая запустила первый российский частный спутник, разрабатывает микроспутники и служебные системы для них, станции управления и приёма спутниковой информации, а также наземную инфраструктуру для функциональных испытаний.

На наши вопросы ответил коммерческий директор компании Станислав Карпенко.

Станислав Карпенко, коммерческий директор компании

— Станислав, здравствуйте. Расскажите, пожалуйста, пару слов о себе и своей компании.

— Я выпускник МГТУ им. Баумана (примечание — Московский государственный технический университет имени Н. Э. Баумана) 2001 г. по специальности, связанной с проектированием и управлением космическими аппаратами. С начала 2000-х интересовался малыми спутниками с точки зрения построения их систем ориентации и стабилизации, численным моделированием, по сути, для собственного интереса. В 2009–2011 годах возник целый фейерверк уникальных возможностей, как по созданию «железа» для микроспутников, так и по созданию своего дела; собралась хорошая команда, успешно улетел спутник с нашей системой управления, появилось Сколково с его возможностями поддержать наш технологический стартап. На стыке этих событий и появился СПУТНИКС, успешно функционирующий до настоящего времени.

— Когда и у кого возникла идея создания СПУТНИКС? Как была создана организация?

— В 2011 году, после успешного запуска и работы микроаппарата «Чибис-М», разработки Института космических исследований РАН (примечание — Российская академия наук), где была установлена наша система ориентации и стабилизации, у нас (генеральный директор СКАНЭКС В. Е. Гершензон, Андрей Потапов, я, как руководитель лаборатории спутниковых технологий в СКАНЭКС, ребята из нашей лаборатории) возникла уверенность, что наша команда может больше, чем просто создавать отдельные бортовые системы. Мы были уверены, что наступает эра малых спутников, которые эффективно дополнят своими возможностями большие космические аппараты. Решили рискнуть и, отделившись от нашей материнской компании СКАНЭКС, пустились в самостоятельное плавание, мечтая занять рынок микроспутниковых технологий в нашей стране. Получение гранта Фонда Сколково сделало это реальностью.

— Если не секрет, какая структура у компании, сколько сотрудников?

— В компании уже около тридцати человек. Из них шесть человек — это администрация и руководство, остальные — технические специалисты: программисты, электронщики, инженеры-конструкторы, математики, монтажники электроники. Мы полностью частная компания, с понятной и прозрачной организационно-правовой структурой.

— Были ли какие-то трудности при оформлении компании? Ведь вы одна из первых частных космических компаний в России. Какие отношения с государством? Поддерживают вас? Если да, то как?

— Нет, особенных трудностей не было. Возможно, во многом это стало возможным благодаря тому, что с самого начала мы стали резидентами Сколково. Эта государственная структура нам помогала и помогает до сих пор в разных аспектах нашей деятельности. Это самый яркий пример нашего успешного взаимодействия с государством. В остальном мы — обычная структура в форме ООО, соблюдающая все законы, хотя и занимаемся довольно необычным для нашей страны бизнесом.

— Как к вам можно попасть на работу? Какое нужно образование?

— Мы до недавних пор не объявляли публичных вакансий, но, тем не менее, к нам время от времени приходят запросы на трудоустройство, и мы их с удовольствием рассматриваем. С самыми интересными людьми мы стараемся встретиться и поговорить и подходящих нам специалистов принимаем на работу. Главные критерии: чтобы человек интересовался космонавтикой, понимал, зачем он идёт к нам, имел хорошее образование, был общителен и позитивен — мы же работаем в команде и настрой каждого специалиста имеет значение. Важно, чтобы специалист был настроен на результат, и даже если что-то у него не сразу получается — не опускал руки и добивался результата. Важно также, чтобы он мог вести свой проект от идеи, через реализацию, и до самой эксплуатации, отвечая за все этапы её жизненного цикла. Это означает необходимость изучения и пограничных к своей специальности задач, взаимодействие с другими специалистами и т. д. В целом, это создаёт предпосылки для творчества, хотя и накладывает повышенную ответственность на разработчика.

— Кто ваши потенциальные заказчики? Заказы только из России или есть и иностранные?

— Потенциальные заказчики — научные, промышленные, образовательные организации в России, которые хотели бы провести в космосе технологические и образовательные эксперименты. Гораздо легче создать и запустить в космос небольшой спутник, пусть и не очень долгоживущий (до пяти лет), чем десятки лет ждать запуска большого суперспутника, который может ещё и не заработать после запуска, или досрочно пополнить подводную спутниковую группировку в Тихом океане. Есть и иностранные заказчики, которые давно уже поняли все преимущества малых спутниковых проектов перед большими и давно их эксплуатируют.

— Если человек или компания решат запустить небольшой спутник, что вы можете им предложить?

— Если по максимуму, то предлагаем проект под ключ: поможем сформулировать задачу в терминах, понятных спутникостроителям, спроектируем аппарат под поставленную задачу, с прозрачной структурой расходов и понятными сроками и этапами, найдём носитель для выведения аппарата в космос, поможем привезти аппарат на космодром и прикрепить его к ракете. После запуска берём управление на себя, учим управлять им заказчика, помогаем ему в трудных ситуациях, а главное — обеспечиваем получение с аппарата интересующей заказчика информации.

— Над какими проектами сейчас работаете? Какие самые крупные и интересные контракты?

— Конечно, главные наши проекты — спутниковые. Есть несколько потенциальных заказчиков с которыми мы давно работаем: мы убеждаем их в том, что способны создать для них конкурентоспособный аппарат. Да, реализация спутникового проекта может занять несколько лет, и существенная и, ясное дело, важнейшая часть работы — предконтрактные переговоры, чем мы активно и занимаемся. Отдельно реализуем образовательные проекты в области космических технологий и все они для нас — шаг в сторону развития и совершенствования наших спутниковых технологий, а также подготовки кадров для компаний, подобных нашей.

— Ваши спутники дороже или дешевле конкурентов? Если дешевле за счёт чего?

— Наши спутники в большинстве случаев дешевле аппаратов конкурентов за счёт того, что их начинка — наши собственные технологии или технологии наших российских партнёров. Мы постепенно их совершенствуем, оттачиваем, стараясь снижать цену, адаптируя наше железо под требования заказчика.

— С чем возникли сложности в работе?

— Развитие собственных технологий нельзя назвать безболезненным; были технические, технологические сложности, были неудачи, но в том-то и дело, что мы знаем свои тонкие места и стараемся их укрепить, исправить. Есть также классические «проблемы роста», когда компания перестаёт быть стартапом и требует лучшей внутренней структуризации и наладки бизнес-процессов, но преодоление этих проблем нас только укрепляет. Мы были готовы к ним, и мы их преодолеем.

— Уже нашли инвесторов? Если не секрет, то, как удалось, как продвигали (рекламировали) себя?

— Мы время от времени встречаемся с интересными людьми и открыты к общению с инвесторами. Пока мы самоокупаемая компания, но хотим расти, а для роста требуются инвестиции.

— У вас есть спутники на орбите? Если есть, то какие и где применяются, в какой отрасли?

— Сейчас один наш спутник «ТаблетСат-Аврора» работает в ограниченном режиме, по сути, в режиме радиомаяка. Тем не менее, и этого может быть достаточно для некоторых образовательных задач. Здесь ключевым является то, что аппарат именно наш, мы можем выдавать на борт команды, не боясь, что что-то на борту сломаем.

— Считаете ли вы мусор в космосе серьёзной проблемой? Предусмотрена ли утилизация у ваших спутников после использования?

— Пока мусор не является значимой проблемой, хотя пару раз за два года нас предупреждали из российской службы контроля космического пространства об опасных сближениях с другими искусственными объектами на орбите. Тем не менее, если количество аппаратов будет расти теми же темпами, как сейчас, проблема неизбежно возникнет, поэтому мы интересуемся технологиями увода спутников с орбиты. Как вариант, рассматриваем технологию раскрывающихся конструкций, которая используется на аппарате «Маяк» разработки Университета машиностроения под руководством Александра Шаенко.

— Составляющие ваших спутников отечественные? Какой процент иностранных составляющих?

— Элементная база на 80 % импортная. При этом агрегаты более высокого уровня, т. е. приборы и системы, на 90 % наши, и мы стремимся к 100 %. Рассматриваем возможности российской элементной базы, есть интересные варианты.

— С какими компаниями сотрудничаете, возможно, тоже частные? Только российские или иностранные? Возможно, взаимодействуете, обмениваетесь опытом или жёсткая конкуренция?

— Жёсткой конкуренции у нас нет, хотя иногда кто-то и «наследит» незадолго перед нашим появлением у тех или иных заказчиков. Например, английская компания SSTL. А в целом, мы, скорее, сотрудничаем с партнёрами, например, помогаем с заказчиками в случае, если сами по тем или иным причинам не можем выполнить какую-то работу; аналогично, помогают и нам.

— Какие у вас отношения с другими космическими частными компаниями (КосмоКурс, Dauria Aerospace, SpaceX и так далее)?

— Мы заняли разные ниши в сфере микроспутниковых технологий, так что наши интересы фактически не сталкиваются. Скорее, наоборот: мы, например, сотрудничаем с Даурией, готовимся к сотрудничеству с КосмоКурсом, выполнили интересную работу для Ялини. Со SpaceX пока не сотрудничали, но, надеемся, рано или поздно, наши дороги пересекутся: здесь, или на околоземной орбите, или на Марсе.

— Сотрудничаете с институтами и университетами? Может, лекции проводите или берёте практикантов?

— Да, мы с удовольствием сотрудничаем с дельными командами, настроенными на конкретный результат, из университетов и научных организаций, промышленности. Это и Институт прикладной математики им. М. В. Келдыша (проф. М. Ю. Овчинников), и НИИЯФ МГУ (примечание — Научно-исследовательский институт ядерной физики им. Д. В. Скобельцына Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова), Институт космических исследований, МФТИ (примечание — Московский физико-технический институт), Самарский и Сибирский аэрокосмические университеты, НПО им. Лавочкина (примечание — Научно-производственное объединение им. С. А. Лавочкина), МАИ (примечание — Московский авиационный институт), Университет машиностроения (А. Шаенко)  и ряд других. Берём практикантов, в том числе иностранцев; в этом году их будет почти десять человек — из МГТУ им. Баумана, из Сколтеха. У нас интересные проекты для них — сами бы ими занимались, если бы время было. В мае, кстати, совместно с Университетом машиностроения, мы организуем в рамках World Skills Russia 2016 новую компетенцию «Инженер космических систем», куда приглашаем команды частных космических предприятий и традиционной космической промышленности попробовать посоревноваться в сборке микроспутников из стандартных компонентов и провести его наземные испытания. Уверен, это будет интересное зрелище!

— Вам нравится ваша работа?

— Да, очень. Она очень многогранна эта деятельность, но, так или иначе, она даёт мне возможность реализовать свои идеи и даже повлиять где-то на космическое будущее своей страны. Бывает трудно, но, в целом, она доставляет удовлетворение.

— Какие планы на будущее? Не планируете сменить, расширить сферу деятельности?

— Да, нам нужно расти, стремясь к совершенствованию технологий и пытаясь создавать всё более сложную технику коcмического назначения, при этом, не забывая про её коммерческую эффективность и конкурентоспособность. Нам нужно растить новые инженерные кадры, которые рано или поздно придут к нам работать, это тоже часть нашей миссии. В целом же, у меня есть видение развития космонавтики в нашей стране и в мире, и мы хотим шаг за шагом идти в сторону её реализации. Дорогу осилит идущий.

— Может, хотите что-то добавить: жизненные принципы, соображения про индустрию, про работу или ещё что-либо?

— В странах с чисто рыночным подходом частный космос, по-видимому, это высшее достижение, главное целеполагание. Но я уверен, этот подход имеет свои границы применимости.

С рыночной точки зрения, что бы не говорил И. Маск о полёте к Марсу и «Духе явного предначертания США» (Manifest Destiny), этот проект никогда не сможет быть частным в силу огромных затрат и невозможности окупить их в обозримом будущем.

Я думаю, космос — это не рынок, это идея. Он просто требуется человечеству, каждому из нас по собственным причинам: желания свободы, новых открытий, путешествий, независимости и так далее. Но, чтобы направить добровольные усилия человечества на реализацию идеи, требуется понятное целеполагание. Здесь следует сказать всем, что космос — он не для военных, не для суперменов, учёных или инженеров, он — для каждого из нас, и целью могло бы являться создание комфортных условий для проживания в околоземном пространстве среднестатистического человека. Тогда задача частных компаний, подобно нашей, сводится к развитию соответствующих технологий, имеющих при этом приложение к решению текущих «земных» задач. Это наш шанс, и шанс многих других частных космических компаний, которые, я уверен, ещё появятся в нашей стране.