Мой школьный период в Москве нулевых годов прошёл под разговоры про маньяков и скинхедов-нацистов. Конечно, это не было новостной темой номер один, но по личным ощущениям и маньяки и скины были страшней и реальней, чем исламистские или какие-то другие террористы, хотя терактов в Москве в прошлом десятилетии было прилично.

Андрей Чикатило, известный маньяк, убивший более 50 людей

Сегодня маньяки и скинхеды совершенно исчезли из виду, а терроризм, в особенности исламистский, «активизировался». По крайней мере, любое более-менее крупное преступление заполняет первые полосы и преподносится, как очередной «исламистский теракт», что, несомненно, создаёт ощущение постоянной опасности и тревоги у населения северного полушария, которое совсем отвыкло от такой жестокости.

Каждый может вспомнить несколько терактов, прошедших в последние годы: тройной теракт в Волгограде в 2013 году (21 октября, 29 и 30 декабря; взрыв вокзала на видео ниже), парижский теракт в театре «Батаклан» 13-го ноября 2015 года, теракты в Брюсселе 22-го марта 2016 года, наезды на пешеходов в Ницце (14 июля 2016) и Берлине (19 декабря 2016), а также другие. Все перечисленные теракты связаны каким-то образом с исламизмом и вызывают определённую реакцию в обществе, которая, в принципе, ясна — желание безопасности.

Впрочем, из-за эмоций электората и желания «принять хоть какие-то меры», чтобы успокоить своих избирателей, политики зачастую поступают опрометчиво и контрпродуктивно.

Одни страны вводят драконовы законы касаемо прослушивания своего населения и вообще всего мира, другие ужесточают миграционные законы, видя в этом проблему, третьи устанавливают на каждом шагу камеры, проходные рамки, охранников и так далее. Мы сами себя загоняем в клетку, которую предварительно и оплачиваем, а правительства только и рады забирать наши свободы — любая бюрократия требует постоянного расширения своих полномочий.

Я предлагаю остановиться и спокойно подумать — надо ли это нам? Следует ли поддерживать сиюминутные решения политиков, которые значительно ограничивают наши свободы (и мало имеют общего с безопасностью)? Несколько примеров к размышлению.

10 июля 1973 года в Праге двадцатидвухлетняя Ольга Гепнарова протаранила грузовиком группу людей, ожидавших трамвай. Восемь человек погибло, 12 были ранены. Очевидно, что в закрытом социалистическом блоке не было никакой проблемы миграции, а девушка была обычной чешкой, которая поступила так в здравом уме (если, конечно, мы можем назвать намеренного убийцу полностью «здоровым»). Причины для такого поступка она видела в своём сложном детстве и жизни в целом. Об этом событии вышел в прошлом году меланхоличный фильм.

Пример Гепнаровой схож с терактом в Берлине по способу исполнения и количеству жертв и пострадавших (12 погибших и 56 раненых в Берлине). Можно, конечно, возразить, что берлинский ездок свернул с пешеходной зоны, а если бы этого не произошло, то жертв было бы больше. Это верно, но принимая во внимание технический прогресс, я не поручился бы утверждать, что Гепнарова не протаранила какую-нибудь людную улицу в Праге уже на фуре, которая в разы больше её грузовика из семидесятых.

Можно также вспомнить более свежие события. Взрыв в минском метро в 2011 году, который организовали два беларуса. Мне бы очень хотелось подчеркнуть этот момент: Беларусь — предельно закрытая страна. Она более закрытая, чем Россия. До недавней либерализации визового режима Беларусь могли посещать без визы только граждане примерно двадцати стран. Для сравнения: в Россию могут приезжать без визы граждане 40 стран, в США 43, в Германию 91, в Израиль 96, а в Южную Корею граждане аж 111 стран не нуждаются в визе. Обратите внимание насколько открыты Израиль и Южная Корея, хотя обе страны относятся к безопасности очень серьезно.

Возвращаясь к Беларуси, следует добавить, что в стране из религиозных конфессий можно отметить только православие и католицизм, а также минимальное количество мигрантов и минимальное количество мусульман. В дополнение к этому, у Беларуси отсутствует какая-либо международная политика помимо выпрашивания кредитов у России, Китая или МВФ. Беларусь даже не является врагом ИГИЛ. При этом в Беларуси был теракт.

Ещё один интересный пример из Беларуси. В октябре 2016 года один посетитель зашёл в торговый центр в Минске и зарезал женщину бензопилой, а также ранил другую топором. В том же году в феврале в Москве женщина, приехавшая из Узбекистана и работавшая в Москве няней, сожгла квартиру своих клиентов и пошла к ближайшей станции метро, предварительно отрезав голову четырёхлетней девочке, которую она нянчила. У метро она, держав голову в руке, выкрикивала исламистские лозунги и грозилась всех взорвать.

В чём разница между двумя этими случаями? Для меня — ни в чём. Психически неуравновешенные люди кровожадно убили других людей. Для общественности — ситуация в Минске моментально замялась, а в Москве ещё долго говорили про миграцию и мусульман, хотя разговоры эти были неформальные, на официальных каналах эту историю максимально замалчивали, ведь она никак не входила в картину мира «пока происходит «исламизация» Европы, в России всё спокойно».

Не следует также забывать и господина Брейвика, который «великолепно» «поборолся» с миграцией в Норвегии, убив 77 человек и ранив 319.

Андерс Брейвик

Авиакатастрофу над Синаем 31 октября 2015 года, где погибло 224 человек и которая классифицируется как «теракт», можно сравнить с недавним крушением самолёта Germanwings 24 марта 2015 года, которым управлял неуравновешенный человек.

Я специально уравниваю «исламистские» теракты с «обычными» катастрофами или убийствами. Пора прекратить выделять «исламистский терроризм», да и вообще «терроризм» из общего и ясного понятия — «преступления». Следует бороться с преступностью вне зависимости от того, абориген ли это или иммигрант, исламист или психопат.

Пугая всех «исламистским терроризмом», мы автоматически вешаем ярлык «ненадёжный» на каждого сирийского беженца или даже мигранта, исповедующего ислам. При этом широко улыбаясь и здороваясь с белым человеком с большой сумкой, который идёт рядом с ними.

Если разобрать мою позицию по пунктам, то она примерно такова:

• Беженец из исламской страны не является автоматически террористом. Абориген не является автоматически жертвой. При этом считать вообще всех жителей страны «потенциальными преступниками» и тратить огромные ресурсы на проверку и прослушку каждого — категорически нельзя ни по финансовым и моральным соображениям, ни также из-за соображений безопасности. Надо работать над действительно опасными людьми — потенциальными преступниками (вне зависимости от их национальности) с явными фактами на руках, которые это подтверждают.
• Следует перестать выделять «исламистский терроризм» и «терроризм» вообще из простого и ясного определения — «убийство». Гепнарова, убившая восемь людей, такая же убийца, как и водитель фуры в Берлине, а какой мусор у них в голове — это дело следствия и психологов. Если просуммировать все убийства, которые были сделаны под влиянием «голоса в голове», то вполне можно создать что-то похожее на «сверхъестественный терроризм», только мы по привычке таких людей зовём обычными «психами». Почему «исламистский террорист» не равноценен обычному психопату, прикрывающимся исламом, мне абсолютно не понятно.
• Наша жизнь — очень хрупкая конструкция, как бы тяжело не было это признавать. С людьми происходят несчастные случаи — падают балконы на прохожих, машины попадают в аварию, кто-то оказывается не в то время не в том месте. Это ужасно, но, к огромному сожалению, такова наша жизнь. Можно минимизировать риски, но дать стопроцентных гарантий безопасности никто пока не может. Даже если человек переберётся под землю в бетонный бункер, никто не может гарантировать, что в какой-то момент не произойдёт что-то нестандартное: землетрясение, член семьи схватится за нож или сам человек сведёт счёты с жизнью. Следует принять этот риск и перестать устраивать информационные истерики каждый раз, после очередного трагического случая.
• Вытекая из прошлого пункта, следует предоставить возможность организаторам мероприятий или владельцам бизнеса самим принимать необходимые (если они действительно нужны) меры безопасности. Ведь это в (финансовых) интересах аэропорта и авиалиний, чтобы пассажиры доверяли им и пользовались их услугами. Это в интересах тех, кто организовал ярмарку, чтобы она была безопасной. Это в интересах торгового центра, чтобы он был безопасным. И так далее. Не нужно истерически требовать государство «разобраться». Пусть это сделают профессионалы, которых наймёт пострадавший бизнес для анализа ситуации, заняв столько времени, сколько им нужно для этого. Пусть компании поделятся опытом с другими компаниями — это во всех интересах, чтобы клиенты чувствовали себя в безопасности. Ведь если террористы взорвут один торговый центр, то пострадают все владельцы ТЦ — посетителям станет просто страшно ходить к ним, и не важно, что владелец взорванного экономил на безопасности, а все другие были образцом для подражания.
• Следующий пункт таков, что просто невозможно всё предсказать и следует самим смотреть под ноги и по сторонам. Да, наша безопасность в первую очередь в наших руках и ногах. Это не значит, что надо пристально вглядываться в каждого прохожего, но если ты видишь, что на тебя едет грузовик, то стоять и звать полицию не очень умно. Плюс, зачастую преступники сами выдают себя — всё-таки не так и легко убить человека, а на нервного, рассеянного, взволнованного индивидуума мы обычно обращаем внимание. Примерами могут послужить два предотвращённых теракта, когда пассажиры обезвредили террориста уже в воздухе (2009 год), а также несостоявшийся теракт в Нью-Йорке в 2010 году, когда уличные торговцы увидели дым, идущий из фургона. Следует также отметить, что минский убийца в торговом центре был обезврежен усилиями посетителей и продавцов, а охранников нигде не было видно.

Яспер Схуринга, обезвредивший террориста в самолёте

• Не помешает также обратить внимание на страну, в которой происходит теракт (или теракты). Допустим, терроризм в России — очевидно, имеет корни в бестолковой политике «интеграции» Кавказского региона в страну. Терроризм в США имеет другие корни. Европейский же терроризм в последнее время в основном происходит во Франции, что наводит на мысль: «Что же не так с Францией?» Это же можно сказать и про Беларусь — что же не так с Беларусью, когда ни в соседней Польше, ни в странах Балтии никаких терактов не происходит. Вполне вероятно, что сегодняшняя «террористическая угроза» имеет корни в какой-то неудаче правительства, которое что-то сделало не так в прошлом (или продолжает это делать), но это уже отдельный разговор.

В заключение следует добавить пару слов про «свободу», упомянутую в заголовке. Предсказать несчастный случай зачастую не получается возможным (а террористический акт для обывателя и является таким же непредсказуемым и смертоносным случаем, как и цунами или землетрясение), и поэтому «борьба» государственных чиновников с террористической угрозой просто смешна. Можно вспомнить волгоградские взрывы, которые произошли почти подряд (21 октября, 29 и 30 декабря), и это под обещания всех спецслужб, что «всё под контролем».

Государство может заставить всё метро, каждый аэропорт, офис и здание арочными металлодетекторами. Может также нанять армию охранников, которые только и могут, что нажать на тревожную кнопку и грозно смотреть на школьников на перемене, однако тогда преступники (именно «преступники», а не «террористы») просто переключатся на толпы людей на улице — туристических мест в каждом крупном городе достаточно.

Можно, конечно, пойти дальше и заставить всю страну и каждый угол камерами, но и тут эффективность сомнительная. Даже если страна не обанкротится, устанавливая и обслуживая столько камер, прослушивая каждого, храня его данные десятилетиями (триллионы всяких «привет) чем занят?))», миллиарды фотографий еды и селфи), а также разбирая этот мусор — всё равно окажется, что в самый нужный момент, прямо у Кремля, когда убили одного из оппозиционеров такому режиму, именно в тот момент камеры не работали. Смешно, да?

А потом государство примет решение переселить всех в подземные бункеры, в каждую комнату — по одному. И чтобы мы ничего не сделали с собой, в комнате само собой будет камера. А бункер этот будут постоянно охранять военные, предотвращая любую угрозу извне. Само собой, всё это счастье оплатим мы. Ведь именно ради нашей «безопасности» это всё и будет сделано.

Другое дело, что во всём мире описанное место называется «тюрьмой», и любой законопослушный гражданин всячески препятствует попаданию туда, даже под предлогом «всеобщей безопасности».