Борис очень рано осознал свою любовь к Глиян. Глиян — средней величины страна с потрясающей историей, мудрыми людьми, богатыми не только культурно, но и материально. Борис же был простым скийтусом. Он это понял на первом уроке глиянского языка, когда ему было 10 лет. С тех пор его мечтой было переехать в Глиян. Так как наш Борис был ответственным и трудолюбивым мальчиком, то он очень серьёзно подошёл к воплощению своей цели.
Начал он с основы — изучения языка. Большую часть школьного времени он учил глиянский язык и, чем больше он углублялся в него, тем больше очаровывался им. Только представьте — это язык, на котором говорят сами глиянцы! Он даже не сравнивал его со своим родным скийтуским — ему это казалось смешно и нелепо. Глиянский звучал по-деловому элегантно, в то время как его родной скийтуский ассоциировался у него с пастухами и сельскими пьяницами с опухшими лицами и добрыми, но мутными голубыми глазами.
Как только Борис овладел глиянским на достаточном уровне, а это произошло где-то в старших классах школы, он начал смотреть глиянское кино, слушать глиянскую музыку, пользоваться глиянскими книгами и сайтами.
Глиянцы и их культура всё больше увлекали его, и он решился на некоторые перемены. Он начал с простого — своего внешнего вида. Сходил в парикмахерскую и сделал типичную глиянскую стрижку, купил одежды, какая была в моде у глиянцев (в дальнейшем он очень чутко следил за модными тенденциями в Глиян). Его комната была заставлена глиянскими книгами, музыкальными дисками и фильмами. На стене висели флаг и герб Глиян. Были также фразы и цитаты глиянских писателей и философов. В общем, комната Бориса была прекрасным примером комнаты увлечённого подростка, однако, в отличие от большинства, его увлечение не было временным.
Большую часть времени он тратил на улучшение языка, изучения истории, литературы и политики Глиян. К счастью, он успешно поступил на факультет глиянского языка, где он мог годами углубляться в его любимую тему, чему были рады все — и его семья и, конечно, он.
Следует добавить несколько слов и сравнить Глиян с родной страной Бориса. Сложно, конечно, сказать, что Скийтус сильно отличался от Глиян. Оба общества жили очень схоже — люди учились, работали, содержали себя и свою семью, оплачивали жильё, покупали продукты, ремонтировали сломавшиеся вещи, приобретали что-то по надобности. Нельзя сказать, чтобы скийтуская культура была сильно бедней глиянской — во многих аспектах последняя проигрывала первой. Разве что Глиян был богаче, но Скийтус не был худшей страной на Земле. Так — в середине.
Впрочем, Бориса это не утешало. Что-то притягивало его к Глиян и глиянцам. Скийтус и скийтусцев (себя включительно) он воспринимал как неразвитую страну и неразвитую нацию, которую нельзя сравнивать с Глиян и его обитателями.
Окончив университет с огромным количеством рекомендательных писем, похвал и прекрасными оценками, он стал профессиональным переводчиком глиянского языка и начал подумывать об осуществлении своей мечты — миграции в Глиян.
Примерно к своему тридцатилетию он изучил все миграционные законы, запомнил все требования, которые был обязан выполнить. Он также собрал все нужные бумаги, перевёл их на глиянский язык, заверил у нотариуса, приложил выписку из банка, в котором лежала приличная сумма — Борис был профессионалом в своем деле, зарабатывал прилично и не распылялся на мелочи — ведь каждая копейка шла на реализацию его мечты.
После нескольких месяцев посещения глиянского посольства, оплате разнообразных сборов и доказательства того, что он не является террористом и не планирует паразитировать на глиянском обществе, ему дали визу. Наконец-то!
Впрочем, спустя парочку радостных дней он серьёзно задумался — а следует ли ему уезжать? Хоть это и была его самая сокровенная мечта, он всё же сомневался. Ведь дело в том, что он понимал, что навсегда останется обычным скийтусом и никогда не будет великим глиянцем. Достоин ли он жить в Глиян? Достоин ли он общаться с глиянцами и разговаривать на их воистину великолепном языке?
После месяца размышлений он решил, что, хоть он и никогда не будет глиянцем, он может служить Глиян и глиянцам и жить на благо его новой страны и её обитателей. Такая постановка вопроса его удовлетворила: он приезжает в Глиян не для удовлетворения своей жалкой скийтуской мечты, а для бескорыстного и искреннего служения Глиян и глиянцам.
Собрав свои вещи, забронировав отель, он купил билет в Донлон — столицу Глиян. Само собой это был прямой рейс Глиянскими авиалиниями. Служение глиянцам начиналось с этого момента — он был искренне счастлив, что его деньги шли настоящим глиянцам на их зарплаты и счастье.
***
По пути в аэропорт Борис вспоминал свой путь от школьной скамьи до нынешнего момента. За это время он выучил всю историю Глиянского Королевства, насколько это позволяла его память: всех королей, президентов, все войны, в которых участвовал Глиян. К сожалению, некоторые исторические даты он иногда путал, но взял с себя слово это исправить в Донлоне. Он знал все народные рецепты и уже давно питался только глиянской кухней, хотя она во многом уступала другим странам, но Борис так не считал. Он также знал конституцию Глиян, символизм флага и герба. Знал названия всех крупных городов, общин, областей, особенности местных диалектов, глиянские бренды, машины и другие предметы. Знал большинство глиянских архитекторов, художников, философов, учёных, скульпторов, музыкантов и танцоров. Знал все глиянские научные открытия и не переставал ими восхищаться.
И хоть глиянцы имели тёмные полосы в своей истории: придумали рабство, развязали крупную войну, репрессировали огромное количество людей, Борис всё равно смотрел на это сквозь пальцы — «время было такое», «так сложились обстоятельства», «другие нации поступали ещё хуже» и так далее.
Борис, не самый спортивный человек на свете, даже какое-то время пытался заниматься глиянскими национальными видами спорта, но довольно быстро бросил, смирившись в своём полном поражении на этом фронте. Чтобы компенсировать эту неудачу, он досконально выучил все правила футбола, хоккея и крикета, имена всех великих игроков, тренеров и клубов, а также запомнил все фанатские клубы, их цвета и даже любимые бары и сорта пива.
И хоть его родная культура была богата на философов, поэтов, писателей, мыслителей и многих других великих людей, он никогда не сравнивал её с глиянской — настолько та была недосягаема в его глазах. Даже те великие работы скийтусов, которыми восхищались глиянцы, а также их авторами — даже их Борис читал не в оригинале, а в переводе — на глиянском. Ему было важно видеть мир глазами глиянца.
***
Пройдя все процедуры безопасности в аэропорту, Борис направился на посадку. Заходя в самолёт, стюардесса, приняв его за глиянца из-за его внешнего вида и прекрасного глиянского, поздоровалась с ним по-глиянски. Впрочем, когда он достал из кармана свой билет вместе со скийтуским паспортом, она сразу же перешла на международный язык и вежливо указала Борису его место в самолёте.
Прилетев, Борис печальным взглядом проводил глиянцев, которые проходили паспортный контроль, просто сканируя свои паспорта на специальной стойке, не тратя времени в очереди. Они были дома. Борис же стоял вместе с остальными иностранцами, ожидая пока их допустят в страну.
Пройдя паспортный контроль, он дождался своего багажа, который его попросили показать на выходе. Не найдя ничего опасного — мяса или сигарет, таможенники его отпустили. Теперь он стоял посреди огромного зала и рассматривал информационное табло, на котором было сказано, что в связи с забастовкой, многие поезда и другие виды транспорта отменены или работают с задержкой. Борису надо было заехать в гостиницу, чтобы оставить там свои вещи, а потом он намеревался поехать снимать себе квартиру — ещё в Скийтус он договорился по почте встретиться сегодня с владельцем в 17:00.
Прикинув, что в ту часть города, которая ему нужна, быстрее всего он доедет на такси, он вышел из аэропорта и через пару минут он уже был на ходу. Узнав, что Борис иностранец, глиянский таксист очень удивился. Он похвалил его язык и сказал, что дорога займёт больше времени, чем обычно, так как демонстранты перекрыли некоторые улицы. Таксист также поведал Борису, что демонстрация как-то связана с миграцией.
Девушка в отеле, регистрировавшая Бориса, очень удивилась, увидев скийтуский паспорт — она бы никогда не подумала, что Борис иностранец. Как и таксист, она похвалила глиянский Бориса и выдала ему ключи от номера. Быстро приняв душ, переодевшись и положив нужные документы в рюкзак, он поехал (снова на такси) в сторону его будущего дома.
К сожалению, из-за образовавшихся пробок на дороге Борис опоздал минут на 10–15, от чего очень переживал и сразу же несколько раз извинился за опоздание перед своим будущим арендодателем.
Прежде чем продолжить, поясним ситуацию Бориса. Через свою скийтускую работу он нашёл себе здесь схожее занятие. Теперь ему следовало снять квартиру, прописаться в ней и принести заявление в мэрию со всеми соответствующими документами (рабочий контракт, договор на аренду, регистрация и так далее). Не все, однако, глиянцы хотели сдавать квартиру иностранцам, особенно без постоянного вида на жительство и постоянной работы. Ещё меньше были готовы предоставить иностранцу регистрацию. Именно поэтому Борису пришлось потрудиться, чтобы найти нужный для себя вариант. В итоге он договорился на несколько дорогую квартиру, в сравнении с её качеством и местоположением, но хозяин согласился принять иностранца, только с депозитом равным трёхмесячной оплате, предоплате на полгода вперёд и заключение контракта на два года минимум. Условия были не самыми привлекательными, но это лучшее, что Борис нашёл.
Несмотря на извинения Бориса, глиянец сухо сказал «вы опоздали» и открыл дверь. Быстро показав небольшую квартиру, которую он получил в наследство от родителей, он достал документы и предложил «не терять времени» и начать оформление. Видимо, он куда-то спешил. Задав несколько коротких уточняющих вопросов, Борис прочитал контракт, расписался и достал деньги, которые ещё в Скийтус заботливо поменял на местную валюту. Увидев деньги, хозяин немного подобрел, пересчитал их и, уложив вместе со своей копией контракта в портфель, добавил: «У вас хороший глиянский, вы только больше не опаздывайте, у нас это не принято. Вы ещё адаптируетесь». Глиянец распрощался и ушёл, оставив Бориса одного в его новой квартире.
Какое-то время, ещё переживая за своё опоздание, Борис побродил по своему жилью, а потом поехал в отель забирать свои вещи. На следующие месяцы у него было много дел: прописаться в квартире, купить сим-карту, заключить контракт на интернет и электричество, заполнить множество бумаг и подать на вид на жительство, получить вид на жительство, открыть банковский счёт и начать работать по своему контракту, заключённому в Скийтус.
Если у читателя вдруг сложилось впечатление, будто бытовые проблемы должны расстроить Бориса, то это совсем не так — ведь он же был в Глиян! Его главная мечта воплотилась! Он был рад… Верней даже не рад — а именно счастлив, заполнять множество бумаг, оплачивать разнообразные квитанции и сталкиваться с разными проблемами, с которыми сталкиваются только иностранцы — ведь он и был какой-то иностранец. И это во имя безопасности Глиян и глиянцев он заполнял разнообразные бумаги, предоставлял данные о своей семье и так далее. Ведь это именно ему нужно было служить Глиян, и именно он был создан для Глиян, а не наоборот. Он полностью поддерживал все миграционные процедуры, так как они были обусловлены безопасностью глиянцев.
Когда его быт образовался, он начал интегрироваться в общество. Нам, конечно, малопонятно его стремление к «интеграции», ведь он уже давно всё знал и понимал, однако Бориса это не устраивало. В Глиян он открывал для себя те вещи, которых не было видно в его родной стране — новомодных словечек, которые ещё не успели добавить в словари, некоторые мельчайшие культурные особенности и так далее. Всё было интересно Борису.
Он объездил всю страну и посетил все крупнейшие города, а также значительное количество городков поменьше и деревень. Увидел все чудеса природы его второй родины. Донлон, в котором он жил, Борис прошёл вдоль и поперёк, посетил все исторические места, про которые писали историки и поэты. В общем, это был один из самых счастливых периодов его жизни.
Впрочем, не всегда всё шло так гладко. По закону Глиян, все иностранцы должны пройти интеграционный тест (не бесплатный, конечно), который включает знание языка, истории, культуры, быта, политики и права страны. Через несколько лет после своего приезда, Борис начал подготовку к этому тесту, твёрдо решив, что он получит стопроцентный балл.
К сожалению, хоть и он готовился целый год, приобрёл большое количество литературы и усердно учился после работы, да и вообще уже давно почти всё знал про Глиян, он, однако, так переволновался, что кое-где ошибся на экзамене, за что получил оценку 94 %. Что тут сказать? Такое бывает — где-то запутался от волнения и ошибся, где-то запятую пропустил, и вот результат — какие-то жалкие 94 процента.
Как же Борис расстроился, получив этот результат! Впав первое время в отчаяние, он, собравшись с силами, позвонил в миграционный комитет и спросил, можно ли пересдать экзамен, на что получил ответ, что, конечно, можно, если экзамен не сдан. По телефону ему также сказали, что проходной балл — 60 %, но он это и так знал. В случае если оценка выше, то экзамен сдан и пересдача невозможна.
Борис был очень подавлен после этой истории, но потом это прошло. В конце концов, он не глиянец и рассчитывать на стопроцентный результат было бы верхом наглости — ставить себя вровень с коренным глиянцем. Эта мысль его успокоила.
***
Несколько лет спустя он шёл домой со своей работы, и ему преградила улицу демонстрация. Активисты держали в руках баннеры «Мигранты забирают наши рабочие места!», «Ужесточить миграционное законодательство!», «Защитите наших детей!», «Мы говорим по-глиянски!» и скандировали похожие лозунги. Борис ужаснулся, и у него пробежали мурашки. «А ведь и правда, — подумал Борис, — я не создаю рабочие места, а забираю!»
Уже у себя дома он задумался над своей жизнью. Теоретически, его нынешнюю должность может занимать глиянец, а Борис, получается, украл у него её. Это его совсем не обрадовало. Впрочем, Борис подумал, что может стать предпринимателем и в дальнейшем, когда дело пойдёт, наймёт глиянцев и будет создавать рабочие места. Так он и поступил.
Пока он отрабатывал положенное по контракту время, он полностью подготовился к своей предпринимательской деятельности. Прочитал множество законов, узнал про разные типы бизнеса, которые можно зарегистрировать. Потратив прилично времени и своих сбережений, он создал юридическое лицо, открыл банковский счёт, уплатил все нужные страховые, пенсионные и прочие сборы. Конечно, это было рискованно — он ничего не заработал, а уже был кругом должен государству, но именно этого он и искал — служение Глиян и глиянцам.
Несмотря на все бюрократические процедуры, дело Бориса пошло в гору — ему помогало его трудолюбие, усердие и усидчивость. Через какое-то время он начал расширяться и нанял себе несколько помощников глиянцев. С одной стороны он был счастлив, что создаёт рабочие места, однако с другой, получалось, что он, простой скийтус, держит у себя в подчинении глиянцев! Немыслимо!
Нанять иммигрантов он не хотел, да и не мог — в таком случае надо было доказывать государству, что глиянцы не могут справиться с поставленными задачами, а это было не так. Закон охранял рабочие места для глиянцев, ведь нечестные бизнесмены зачастую предпочитали нанимать неприхотливых мигрантов, предпочитая экономить на их зарплатах.
Из-за этого Борис был очень мягким боссом — закрывал глаза на опоздания, прогулы, некомпетентность некоторых его сотрудников. Дело его стало чахнуть и, посчитав расходы и доходы, он пришёл к выводу, что к концу года ему уже не будет хватать денег выплатить всем сотрудникам новогодние бонусы. Помощи он попросил у своего знакомого с прошлой работы, который с радостью помог ему навести дисциплину и в дальнейшем возглавил компанию Бориса, что предложил сам Борис через какое-то время.
***
Наверняка читатель захотел бы узнать, а завёл ли Борис семью? На этот вопрос вынужден ответить отрицательно. Борис ещё в студенчестве понял, что жениться на скийтуске, чтобы в Глиян плодить второсортных скийтусов, он не будет. Взять же в жёны глиянку он попросту не мог. Он — какой-то скийтус, а она — величественная глиянка. Портить своей кровью Глиян он категорически отказался и решил, что всю жизнь будет один, а всё, что заработает, отдаст государству, чтобы оно перераспределило его сбережения между глиянцами.
Кстати, забыл упомянуть, что Борис всю жизнь старался покупать только то, что произведено глиянцами и в Глияне. Абсолютно всё: продукты, одежду, книги, телефоны, компьютеры. Если ему нужен был сантехник, то он должен был быть непременно глиянцем, то же касалось и таксистов и вообще всех, с кем он имел дело.
Иногда, правда, он заходил в моральные тупики. Один из таких случаев произошёл, когда Борису понадобилось обновить сайт его фирмы. Так как требования к новому варианту сайта были достаточно высокие, то его знакомый глиянец честно ему сказал, что не потянет такой уровень (он осуществлял поддержку нынешнего сайта Бориса). И у Бориса появилась дилемма: нанять глиянцев и заплатить им 100 % или нанять иностранцев и сэкономить 60 % суммы.
Выбор состоял в том, что если Борис заказывает у глиянцев, то эти дополнительно потраченные 60 % войдут в стоимость услуг его фирмы и его клиенты (глиянцы) переплатят. Если же он закажет у иностранцев, то его клиенты сэкономят, но глиянская фирма не получит его денег за сайт.
Борис долго думал, но решил заказать у глиянцев и компенсировать переплату из своего кармана. Вообще, он частенько так поступал — заказывал подороже у одних глиянцев и подешевле продавал другим глиянцам, а потери оплачивал своими сбережениями и зарплатой (к счастью, он жил один и скромно).
***
Когда он прожил в стране десять лет, он получил возможность подавать на глиянский паспорт. Борис годами упирался этому, но после того как узнал, что юристу и бухгалтеру будет намного проще заполнять документы его компании, если у него будет паспорт, а не вид на жительство, то только тогда он согласился.
Собрав нужный пакет документов, заполнив заявление на гражданство и уплатив сбор (равный месячной аренде квартиры), он отнёс всё в мэрию и принялся ждать. Не помню точно, но месяцев через 6–9 ему ответили. Ответили положительно — отныне он настоящий глиянец! Впрочем, Борис скептически к этому отнёсся. «Скийтус с глиянским паспортом и только», — подумал он.
От своего родного скийтуского паспорта он непременно отказался. Этого не требовал закон, но «так понятней, какой страны он гражданин», — процитировал он миграционные службы. Он был абсолютно лоялен Глиян и хотел это подтвердить делом.
***
Раз уж зашло дело о Скийтус, то давайте поговорим о родственниках Бориса, оставшихся там. Впрочем, особо обсуждать нечего. Первое время Борис держал контакт с родителями, а потом и совсем потерял его, периодически позванивая им на праздники и именины. Борис не был эгоистом, просто его родители были скийтусами. Первое время он тратил на интеграцию в Глиян, потом на работу. Перевозить своих пожилых родителей в Глиян он не хотел — Глиян и так принял его одного, и этого достаточно.
Борис какое-то время посещал родной дом, но как только получил глиянский паспорт и отказался от скийтуского, то вообще перестал ездить домой — желания тратить время и деньги на визу в Скийтус у него не было. Так он практически порвал свои связи со своей родиной.
В дальнейшем Скийтус он посетит только дважды — будут похороны отца, а потом и матери. Во время второй поездки он распродаст всё своё наследство и вернётся в Глиян навсегда.
***
Остаток своей жизни он посвятит работе, служению Глиян и улучшению благосостояния глиянцев. Когда Борис выйдет на пенсию, он будет жить на свои сбережения, а саму пенсию будет откладывать — простой скийтус не заслужил денег глиянцев.
В своём завещании он распорядился отдать всё своё нажитое состояние государству, которое мудро распорядится его имуществом и поможет глиянцам. Себя же Борис запретил хоронить в Глиян и пожелал быть похороненным в Скийтус.
Впрочем, когда Борис отошёл в мир иной, одна бюрократическая закорючка помешала перевести и похоронить его на родине. Его коллеги по работе долго думали, но потом решили кремировать его — в конце концов, Борис запретил хоронить его в Глиян, но не запретил кремировать.
***
На прощальной церемонии было немало людей, ведь Борис был действительно хорошим человеком. Почти все вспоминали, как он хорошо интегрировался в общество, как он служил Глиян и глиянцам, какой у него был прекрасный глиянский язык. Многие отмечали, как он ставил цели Глиян и глиянцев превыше своих, что вызывало одобрительные кивки гостей.
Один пожилой коллега Бориса вызвался сказать тост: «Как жаль, — начал он, — что не все скийтусы такие же, как Борис. Как жаль, что не все иммигранты такие же, как Борис. Борис — идеальный иммигрант!» Все гости встали и бурно зааплодировали.
Комментарии